Искусственный интеллект: друг или враг юриста?

Откуда идет технологическая «угроза» и насколько она реальна 

Понятие искусственного интеллекта с момента огласки и до наших дней претерпело множество метаморфоз. Ряд специалистов отмечает, что сегодня под ИИ понимают, по сути, ступеньку к нему – второе и третье поколение нейросетей, способных обучаться методами deep learning и принимать те или иные решения. Презентованный менее двух лет назад Legal Ape 2.8 от «МегаФона», разработанный на базе нейронных систем, внушил рынку юридических услуг определенный оптимизм. Компания продолжает работу в этом направлении, обещая, что ее обновленный сервис «Цифровой юрист» освободит 70% рабочего времени сотрудников от рутинных задач. 

Однако эпоха legal tech, как считает кандидат юридических наук, автор курса практической юриспруденции «Алгоритмы права» Владислав Добровольский, на российском рынке еще не наступила. Он отмечает, что зачастую под этим термином подразумеваются рядовые решения и технологии для бизнеса, например, когда за legal tech выдается обычный маркетплейс. 

«Хайп, поднятый вокруг юридических технологий (legal tech), на самом деле часто некомпетентен. То, что сейчас подразумевается под юридической технологией, – в основном справочно-правовые системы, как «Консультант плюс» или «Гарант», решения по учету, обработке и хранению данных. Второе направление – это системы планирования работы сотрудников, отчетности, контроль оплаты счетов, подведение итогов и так далее. Юридическая ли это технология? Ни в коем случае, это может быть применено к любым сотрудникам», – отмечает Владислав Добровольский. 

Специалист отмечает, что основная характеристика настоящего legal tech – это сбалансированный синтез технологии и работы юристов, которые действуют по алгоритмам. Например, чат-бот помогает юристу опросить клиента, а человек в этой связке отвечает за творческую составляющую, формирование предложения и инструкции. Кроме того, смысл текста и качество его изложения – слабое место для современных программ, не способных пока, по словам Владислава Добровольского, воспринимать правовые акты, как алгоритмы. «Тот, кто пытается обучить машину это делать, как правило, не имеет ясного представления о цели и принципах права. А без этого, правовой алгоритм работать не будет», – отмечает специалист.

Сегодня юридические компании на российском рынке не бросаются в эксперименты с нейронными сетями и машинным обучением. Как отмечает кандидат юридических наук, советник юридической фирмы «Томашевская и партнеры» Роман Янковский, у единичных фирм есть в штате legal engineer или IT-директор. Хотя отечественные компании, по его словам, проявляют активный интерес к опыту коллег из-за рубежа, например, во внедрении систем для автоматизации due diligence, которые способны изучить документ и подсветить риски – функция, выполняемая до последнего момента специалистами вручную.

«Юристы давно интересуются нейронными сетями, однако лишь немногим удается создать рабочий продукт с экономически эффективным кейсом. К примеру, два года назад в одной из компаний большой четверки мы рассматривали возможность приобретения и кастомизации решения для автоматизации due diligence. Тем не менее, даже предположение о существенном увеличении количества проектов и скоупа работ по ним не позволили свести экономику проекта – слишком много средств необходимо потратить на приобретение и адаптацию системы, чтобы окупить проект при зарплатах начинающих юристов в российском консалтинге», – замечает основатель и гендиректор Tokenomica Артем Толкачев.

Продвижение технологий в сфере юриспруденции скорее за стартапами, а не за юристами, считает специалист – они быстрее, им не нужно думать о текущем бизнесе и состыковывать интересы различных внутренних стэйкхолдеров. Роман Янковский в этом вопросе делает ставку на компании-консультанты, которые будут разрабатывать решения на заказ. По его мнению, в такой роли могут выступить компании большой четверки (Deloitte, PricewaterhouseCoopers, Ernst&Young, KPMG), которые двигаются в направлении legal tech и изначально в качестве одного из направлений развивали IT-консалтинг.

Помимо того, что пока «страшный» конкурент находится в стадии разработки рабочего и окупаемого решения, между технологическим будущим и юристом стоит еще один барьер – недоверие самого рынка юридических услуг. «По опыту работы в компании из большой четверки я знаю, что передача больших объемов чувствительной информации для обучения алгоритмов встречает жесткое сопротивление как со стороны партнерского состава, так и со стороны внутренних департаментов. Более гибкие маленькие фирмы, в свою очередь, не обладают необходимым для обучения модулей объемом данных или ресурсами для старта такого проекта. В связи с этим я не верю в разработку обучаемых модулей каждой конкретной фирмы – скорее появятся 2-3 поставщика, разрабатывающих свои решения для рынка», – отмечает Артем Толкачев. 

Обучать алгоритмы на большом массиве информации возможно, уверен Роман Янковский, если юридические фирмы достигнут соглашения с клиентами и будут соблюдать все обязательства по конфиденциальности. 

Чат-бот сейчас опаснее ИИ 

Уровень безработицы юристов внушает опасения и профессиональному сообществу, и Рособрнадзору. Специалисты отмечают, что эту ситуацию во многом породило «перепроизводство» отечественными вузами за последние десятилетия выпускников юрфаков. Однако юридические фирмы стали более придирчиво подходить к выбору – кандидаты «без навыков» им уже не нужны. Если в будущем юридические компании «заменят» младший персонал нейросетью, появление у выпускников вузов первой записи в трудовой книжке усложнится еще больше. Кандидат юридический наук Владислав Добровольский уверен, что конкуренцию молодым юристам составит в ближайшем будущем не ИИ, который пока не появился в серьезном масштабе на рынке, а противник попроще. 

«Искусственный интеллект – это способность строить новые причинно-следственные связи и алгоритмы. От юриста это не требуется, все алгоритмы заложены в правовых актах, а нам нужно только их соблюдать. Поэтому никакой конкуренции искусственный интеллект юристам не составляет, юристу навязывает конкуренцию примитивный чат-бот – в этом проблема. Чтобы конкурировать с искусственным интеллектом, юристу надо уметь составлять правовые алгоритмы, а эта область в юридическом образовании отсутствует напрочь. В юридических фирмах часто нет стандарта оказания услуг, то есть программы, которая помогала бы юристам составлять правовые документы, а руководителю – контролировать их составление в соответствии с заданным алгоритмом. Основная проблема низкого качества юридической услуги в России – юристы не понимают, как технологично обрабатывать информацию и получать закономерный результат», – отмечает Владислав Добровольский. 

Аналогичного мнения придерживается и Артем Толкачев. Отмечая, что такие проекты как «Федор Нейронов» и «Сутяжник» могут существенно помочь юристам в будущем, он уверен – специалисты не до конца использовали потенциал простых экспертных систем.  

«Большинство юридических знаний по-прежнему не коммодитизированны, в связи с чем юридическая помощь доводится до клиентов так же, как и много лет назад – через устные и письменные консультации. Безусловно, развитие как простых, так и относительно продвинутых систем повлечет за собой снижение потребности в юристах – многие задачи будут переданы программному коду, а юрист будет выступать архитектором и надзирателем», – отмечает специалист. 

Чат-боты способны уже сейчас навязать конкуренцию и с финансовой точки зрения. Их внедряют, отмечает Роман Янковский, чтобы снизить цены и занять на рынке большую нишу. В качестве примера влияния технологий на цены он приводит разницу в стоимости одной и той же услуги в юрисдикции, где не обойтись без местных посредников (например, в Арабских Эмиратах), и в странах ЕС, которые обеспечили удаленный доступ. Регистрация зарубежного товарного знака в одном случае стоит 20 тысяч долларов, во втором – около двух тысяч. 

Владислав Добровольский отмечает, что финансовая доступность чат-бота и экономия времени сделает в будущем этот инструмент одним из самых востребованных. Более того, он уверен, что ботами и конструкторами готовы пользоваться сами юристы, например, если необходимо быстро найти алгоритм действий в той или иной ситуации.

«Вместо того чтобы искать в интернете и изучать нормативные акты, я могу скачать инструкцию через бот за условные 100 рублей. Другое дело, что я как юрист ее перепроверю, проанализирую, зато потрачу на консультацию клиента в десятки раз меньше времени, если опять же доверяю этой платформе. Потенциал есть, но встает вопрос низкого доверия, который связан с комплексом проблем. Первое – это полное отсутствие правовой грамотности населения. Школьный учебник по правоведению не выдерживает никакой критики, там нет главного, как гражданину защитить свои права, как составить иск, жалобу, как определить качество юриста. Клиент абсолютно дезориентирован, поэтому когда он обращается к юристу, он скорее надеется на чудо, на харизму, на чью-то рекомендацию. Вторая причина – низкое качество юридического образования, девальвация из-за перепроизводства юристов. Соответственно они себя дискредитируют в глазах клиентов, и люди, не понимая, как определить их качество, тем более не доверяют какому-то боту», – отмечает Владислав Добровольский. 

Сегодня чат-боты и конструкторы не сертифицируются, и привлечь к ответственности за неправильный совет или плохо составленный документ создателей таких продуктов нельзя – в этом еще одна причина недоверия к ним клиентов. По словам Владислава Добровольского, граждане доверяют им только примитивные и несложные операции, отдавая предпочтение в серьезных делах живым людям с дипломом, что также характерно и для бизнеса. Специалист подчеркивает, что пока эта услуга непрозрачна, об этом говорят неясные методики создания чат-ботов, отсутствие указания на их авторство и нежелание позиционировать их в качестве профессионального инструмента.

При всем при этом специалисты выступают скорее против зарегулирования чат-ботов на этом этапе их развития и рассчитывают, что рынок сам проголосует за качественный продукт. Нынешняя ситуация, по словам Романа Янковского, к тому же стимулирует создателей подобных инструментов, а соответственно позволяет развиваться legal tech. 

Конкурент и помощник – два в одном

По мнению специалистов, в не столь отдаленном будущем к чат-ботам, нейросетям и конструкторам могут перейти следующие функции: 

• отслеживание легитимности текущих однообразных операций с помощью алгоритма – это освободит штатных юристов компаний; 
• стандартные консультации по простым вопросам, например, о защите прав потребителей, по жилищным проблемам, по социальным пособиям – они разгрузят службу юридической поддержки за счет чат-бота;
• корпоративные процедуры, такие как банкротство и налоги, инструкцию на которые может получит сам предприниматель через опросный лист чат-бота (при условии, что его ситуация не обладает спецификой);
• сделки, due diligence и драфтинг документов – младший персонал заменит алгоритм;
• интеллектуальная собственность и авторские права, где уже сейчас присутствует автоматизированный поиск по изображениям товарных знаков;
• работу в инхаусе ожидает автоматизация и внедрение систем принятие решения и распределения рисков, а также анализ с помощью нейросети типовых форм (документов), однако характерно это будет только для департаментов крупных компаний, а также потребует времени, так как работающих решений мало. 

Переживать, что помощники могут стать прямыми конкурентам через несколько лет, стоит только тем, чья работа состоит из решения рутинных задач, предсказывает Роман Янковский. Высококвалифицированному юристу бояться машины не стоит. «Перспективная должность всегда должна быть аналитической, связанной с изучением трендов. Соответственно, и образование не может быть окончательным, оно всегда будет продолжающимся, длящимся. И если корректировать свое изначальное образование, актуализировать вещи, которыми занимаешься, или уходить в междисциплинарную работу (юриспруденция + IT, + маркетинг, + финансы), то никаких проблем не будет», – отмечает Роман Янковский.

Согласен с этим и Владислав Добровольский – он считает, что в России юристу невыгодно иметь специализацию, а востребованность гарантируется многопрофильностью специалиста.  

Наиболее защищены в ситуации повышенной конкуренции, по мнению специалистов, адвокаты, которых в России около 80 тысяч среди миллионов юристов. В том числе и законодательно – выступление роботов в суде не допускается. По мнению Владислава Добровольского, еще одной причиной, по которой адвокаты могут не опасаться перемен, является необходимость эмоционально воздействовать на судей и присяжных. 

«Меньше всего могут алгоритмизироваться, на мой взгляд, суды, если они сохранятся такими, какими они являются сейчас – очными, открытыми и так далее. Если придем к электронному разбирательству на основе присланных документов, а алгоритм будет их оценивать и выносить решение – в таком случае, конечно, судебные юристы просто перестанут существовать. Но пока к этому никто не пришел. В Китае есть суд через WeChat, где небольшие споры в сфере e-commerce можно рассматривать удаленно, в некоторых других странах это также доступно. И все же дела в конечном итоге там рассматривают живые люди. Чтобы в судебных процессах использовать алгоритмы, нам нужно перевести право на машинный язык, а это сложно», – отмечает Роман Янковский.  

Глобальных изменений в ближайшие десять лет специалисты пока не предвидят. На этапе формирования базы знаний и базы алгоритмов legal tech нуждается в человеческой перепроверке и надзоре, отмечает Роман Янковский. «Тот факт, что программа становится конкурентом – прямое следствие того, что она помогает действующим юристам, это две стороны одной медали. То же самое можно сказать про любое современное изобретение: машины лишают человечество его дел, его задач, его рутины, по которой мы в конечном счете даже ностальгируем», – считает преподаватель МГУ.

Артем Толкачев подчеркивает, что никто не говорит о стопроцентном вытеснении машинами юристов. Юристы, по его мнению, даже в технологичном будущем будут вовлекаться в процесс в случае возникновения корнер-кейса, для валидации особо важных выводов или для других дорогостоящих действий. 

Иди в адвокаты и надеяться, что суды останутся такими же консервативными, – это, конечно, не совет, как избежать конкуренции с технологиями в будущем. Однако на ближайшие десятилетия legal tech и юристы могут стать союзникам, и в этом тренде заложены перспективы на успешное трудоустройство. Человек выиграет в качестве и времени работы, а технология получит массивы накопленной информации и контроль специалистов. Кто выиграет от этого сотрудничества в перспективе – большой вопрос.